Неточные совпадения
И все:
несчастная мордва, татары, холопы, ратники, Жадов, поп Василий, дьяк Тишка Дрозд, зачинатели
города и враги его — все были равномерно обласканы стареньким историком и за хорошее и за плохое, содеянное ими по силе явной необходимости. Та же сила понудила горожан пристать к бунту донского казака Разина и уральского — Пугачева, а казачьи бунты были необходимы для доказательства силы и прочности государства.
Когда башкирам было наконец объявлено, что вот барин поедет в
город и там будет хлопотать, они с молчаливой грустью выслушали эти слова, молча вышли на улицу, сели на коней и молча тронулись в свою Бухтарму. Привалов долго провожал глазами этих
несчастных, уезжавших на верную смерть, и у него крепко щемило и скребло на сердце. Но что он мог в его дурацком положении сделать для этих людей!
Даже когда была введена обязательная трудовая повинность и пришлось чистить снег и ездить за
город для физических работ, я совсем не чувствовал себя подавленным и
несчастным, несмотря на то, что привык лишь к умственному труду и чувствовал физическую усталость.
Чем севернее переправа, тем ближе к устью Амура и, значит, меньше опасности погибнуть от голода и мороза; у устья Амура много гиляцких деревушек, недалеко
город Николаевск, потом Мариинск, Софийск и казацкие станицы, где на зиму можно наняться в работники и где, как говорят, даже среди чиновников есть люди, которые дают
несчастным приют и кусок хлеба.
Прости и ты, мой край родной,
Прости,
несчастный край!
И ты… о
город роковой,
Гнездо царей… прощай!
Кто видел Лондон и Париж,
Венецию и Рим,
Того ты блеском не прельстишь,
Но был ты мной любим...
— Дмитрий Петрович, — говорила ему Полинька, — советовать в таких делах мудрено, но я не считаю грехом сказать вам, что вы непременно должны уехать отсюда. Это смешно: Лиза Бахарева присоветовала вам бежать из одного
города, а я теперь советую бежать из другого, но уж делать нечего: при вашем
несчастном характере и неуменье себя поставить вы должны отсюда бежать. Оставьте ее в покое, оставьте ей ребенка…
Да еще была в
городе больница, в которой
несчастный Розанов бился с непреодолимыми препятствиями создать из нее что-нибудь похожее на лечебное заведение.
До сих пор еще, спустя десять лет, вспоминают бывшие обитатели Ямков тот обильный
несчастными, грязными, кровавыми событиями год, который начался рядом пустяковых маленьких скандалов, а кончился тем, что администрация в один прекрасный день взяла и разорила дотла старинное, насиженное, ею же созданное гнездо узаконенной проституции, разметав его остатки по больницам, тюрьмам и улицам большого
города.
— Обещал, все обещал. Он ведь для того меня и зовет теперь, чтоб завтра же обвенчаться потихоньку, за
городом; да ведь он не знает, что делает. Он, может быть, как и венчаются-то, не знает. И какой он муж! Смешно, право. А женится, так несчастлив будет, попрекать начнет… Не хочу я, чтоб он когда-нибудь в чем-нибудь попрекнул меня. Все ему отдам, а он мне пускай ничего. Что ж, коль он несчастлив будет от женитьбы, зачем же его
несчастным делать?
Только
несчастные изгнанники не нашли и теперь в
городе своей колеи.
Автор сам видел после этого
несчастного случая исправницу, прискакавшую было в губернский
город, и не слезами она плакала — нет, — каменьями!
— Ужасен! — продолжал князь. — Он начинает эту бедную женщину всюду преследовать, так что муж не велел, наконец, пускать его к себе в дом; он затевает еще больший скандал: вызывает его на дуэль; тот, разумеется, отказывается; он ходит по
городу с кинжалом и хочет его убить, так что муж этот принужден был жаловаться губернатору — и нашего
несчастного любовника, без копейки денег, в одном пальто, в тридцать градусов мороза, высылают с жандармом из
города…
— «Историю этой
несчастной»! — со злобным смехом протянула Прасковья Ивановна. — Да стать ли тебе мешаться в такие «истории»? Ох, матушка! Довольно нам вашего деспотизма! — бешено повернулась она к Варваре Петровне. — Говорят, правда ли, нет ли, весь
город здешний замуштровали, да, видно, пришла и на вас пора!
Я думаю, не осталось ни одной хозяйки из купеческих и из мещанских домов во всем
городе, которая бы не прислала своего хлеба, чтоб поздравить с великим праздником «
несчастных» и заключенных.
В груди у Матвея что-то дрогнуло. Он понял, что этот человек говорит о нем, о том, кто ходил этой ночью по парку,
несчастный и бесприютный, как и он, Лозинский, как и все эти люди с истомленными лицами. О том, кого, как и их всех, выкинул сюда этот безжалостный
город, о том, кто недавно спрашивал у него о чем-то глухим голосом… О том, кто бродил здесь со своей глубокой тоской и кого теперь уже нет на этом свете.
«Один раз живёшь, — думал Кожемякин, расхаживая по саду. — И всё прощаешься. Как мало-мальски интересен человек, так сейчас уходит куда-то. Экой
город несчастный!»
Старика Зубина некогда очень любили; любовь эта забывалась понемногу, сострадание к его
несчастному положению ослабевало с каждым днем; но когда весть о смерти Николая Федорыча облетела
город, все точно вспомнили и вновь почувствовали и любовь к нему и жалость к его страдальческому состоянию.
Этот, по тогдашнему времени, важный своими укреплениями
город был уже во власти польского короля Сигизмунда, войска которого под командою гетмана Жолкевского, впущенные изменою в Москву, утесняли
несчастных жителей сей древней столицы.
Венецейцы, греки и морава
Что ни день о русичах поют,
Величают князя Святослава.
Игоря отважного клянут.
И смеется гость земли немецкой,
Что, когда не стало больше сил.
Игорь-князь в Каяле половецкой
Русские богатства утопил.
И бежит молва про удалого,
Будто он, на Русь накликав зло.
Из седла,
несчастный, золотого
Пересел в кощеево седло…
Приумолкли
города, и снова
На Руси веселье полегло.
И философ сделал такую гримасу, точно обжёгся чем-то горячим. Лунёв смотрел на товарища как на чудака, как на юродивого. Порою Яков казался ему слепым и всегда —
несчастным, негодным для жизни. В доме говорили, — и вся улица знала это, — что Петруха Филимонов хочет венчаться со своей любовницей, содержавшей в
городе один из дорогих домов терпимости, но Яков относился к этому с полным равнодушием. И, когда Лунёв спросил его, скоро ли свадьба, Яков тоже спросил...
Когда такой человек говорит, мне кажется: вот сытая, но опоенная кляча, увешанная бубенчиками, — везет воз мусора за
город и —
несчастная! — довольна своей судьбой…
В
городе несчастным людям жить лучше.
Он съездил в уездный
город Грачевку и заказал себе костюм. Вышел этот костюм ослепительным, и очень возможно, что серые полоски на конторских штанах решили судьбу
несчастного человека. Дочка агронома согласилась стать его женой.
Для человеческого обихода слишком было бы достаточно обыкновенного человеческого сознания, то есть в половину, в четверть меньше той порции, которая достается на долю развитого человека нашего
несчастного девятнадцатого столетия и, сверх того, имеющего сугубое несчастье обитать в Петербурге, самом отвлеченном и умышленном
городе на всем земном шаре.
Он был талантливый рассказчик и легко сочинял для проституток трогательные песенки о печалях
несчастной любви, его песни распевались во всех
городах Волги, и — между прочим — ему принадлежит широко распространенная песня...
Город Кинешма подпала под сей
несчастный жребий.
Согласившись отпустить Бешметеву, она тотчас же принялась хлопотать об экипаже, собственно предназначенном для развозки
несчастных жертв и в котором Юлия должна была доехать до губернского
города.
Вечер прошел довольно скучно; хозяйка грустила, что она должна будет расстаться с Юлией, которая должна одна, в таком ужасном положении, проехать такое длинное пространство, и, наконец, придумала сама проводить
несчастную жертву хоть до губернского
города.
Он должен был не задремать, охраняя
город от внезапного наезда; но, конечно, случалось, что он дремал и даже спал, и тогда в таких
несчастных случаях бывали разные неприятности.
Дикий крик продавца-мужика,
И шарманка с пронзительным воем,
И кондуктор с трубой, и войска,
С барабанным идущие боем,
Понуканье измученных кляч,
Чуть живых, окровавленных, грязных,
И детей раздирающий плач
На руках у старух безобразных —
Всё сливается, стонет, гудет,
Как-то глухо и грозно рокочет,
Словно цепи куют на
несчастный народ,
Словно
город обрушиться хочет.
— Что же Лидочка? — спросил Василий Петрович, когда ему напомнили имя очень милой и необыкновенно
несчастной девушки — единственного женского существа в
городе, которое оказывало Василью Петровичу всяческое внимание.
Когда ему по необходимости приходилось нарушать этот порядок, например, уезжать в
город за товаром или в банк, то его мучила совесть и он чувствовал себя
несчастным.
— Не могу бросить
несчастную мать мою, — говорит он, скорбно понуря голову, — а то бы и я ушёл в
город.
— Увидишь — поймёшь! Я часто на выставки ходил, в театр тоже, на музыку. Этим
город хорош. Ух, хорош, дьявол! А то вот картина: сидит в трактире за столом у окна человек, по одёже — рабочий али приказчик. Рожа обмякла вся, а глаза хитренькие и весёлые — поют! Так и видно — обманул парень себя и судьбу свою на часок и — радёшенек,
несчастный чёрт!
Несчастный! Может быть, слишком много нищих наползло сегодня из дальних кварталов, и они растревожили гнусавыми голосами нервы белоручек; может быть, много детей умерло, и матери плачут слишком громко; может быть, просто горячий ветер разнес по
городу слухи и сплетни. Вот — вся твоя тоска.
Почти в каждом уездном
городе живет либо целое семейство, либо один из
несчастных воинов независимости.
— Народу-то сколько! — вздохнул Невыразимов, поглядев вниз на улицу, где около зажженных плошек мелькали одна за другой человеческие тени. — Все к заутрене бегут… Наши-то теперь, небось, выпили и по
городу шатаются. Смеху-то этого сколько, разговору! Один только я
несчастный такой, что должен здесь сидеть в этакий день. И каждый год мне это приходится!
Через два дня состоялись похороны
несчастных жертв страшного злодеяния. Похороны отличались особенной торжественностью и многолюдством. Все соседние помещики, все тамбовские власти, во главе с наместником и почетными лицами
города, явились отдать последний долг титулованной помещице, погибшей такой трагической смертью.
Из Саксонии вывезли Паткуля в закрытой повозке, в которой проверчено было несколько скважин для воздуха. Тридцать солдат генерала Мейерфельда, полка, состоявшего из одних лифляндцев, прикрывали его путешествие в Польшу. Двадцать седьмого сентября должен был печальный поезд прибыть в Казимир [Казимир —
город в Польше.], где тридцатого числа назначено колесовать
несчастного.
Цель эта между тем была во что бы то ни стало пробраться в Россию и хотя присутствием с «
несчастным другом» в одном
городе ободрить и утешить его, доказав ему, что обещания следовать за ним даже в «холодную Сибирь» — не были с ее стороны пустыми словами.
— Так вы поступаете с
несчастной, любящей вас женщиной, через год любви! Только через год! Я, беззащитная молодая вдова, приехала в этот столичный омут, в этот ваш Петербург, не успев оправиться от безвременной утраты любимого мужа, без средств к жизни, желая в большом
городе найти себе честный кусок хлеба, поступив в гувернантки, в лектрисы, в компаньонки, в конторщицы, чтобы, добывая себе скудное пропитание тяжелым трудом, окончить свою жизнь, как была, — честной женщиной.
Убитого Ушакова хоронил весь
город с музыкой и венками. Общественное мнение было возбуждено против убийцы до такой степени, что народ толпами ходил к тюрьме, чтобы поглядеть на стены, за которыми томился Винкель, и уже через два-три дня после похорон на могиле убитого стоял крест с мстительною надписью: „Погиб от руки убийцы“. Но ни на кого так не подействовала смерть Ушакова, как на его мать.
Несчастная старуха, узнав о смерти своего единственного сына, едва не сошла с ума…»
Несчастные, как будто из плена, возвратились в отечество, под защиту законной власти и правительства. Десять дней томились они в полной неволе, десять дней было для них прервано сообщение с окрестностями и
городом.
Татары нагрянули, вломились, немцы же воспользовались гостеприимством и засели, мечом начали крестить
несчастных эстов и скоро захватили два русских
города, Юрьев и Ругодив (названный ими Дерптом и недавно снова переименованный, и Нарву), не считая селений, переименованных ими на немецкий лад; если бы не могущество республик новгородской и псковской, они бы проникли во внутренность России.
Почти то же, через малый промежуток времени, произошло и в Коломне. Под этим
городом находились поместья
несчастного Федорова. Жители любили его, а этого было достаточно, чтобы Иоанн признал их всех поголовно мятежниками, достойными кровавой расправы.
Дорога ввела их в бор, опоясавший
город. Кресты деревянные, довольно частые, то по дороге, то поодаль в глуши леса, возбуждали в итальянцах мысль о набожности русских; но к этой мысли примешалось бы и чувство ужаса, когда б они знали, что под крестами похоронены
несчастные, зарезанные ножом или удушенные петлею. Не только в отдаленное время, но еще и в конце XVIII столетия леса, окружавшие Москву, укрывали шайки разбойников, и душегубства были нередки.
— Не прощайте, а до свидания. Будете, конечно, не раз в вашем
городе — для меня и для мужа вы всегда желанный гость, друг моей
несчастной Зины — мой друг.
Татары нагрянули, вломились, немцы же воспользовались гостеприимством и засели, мечом начали крестить
несчастных эстов и скоро захватили два русских
города, Юрьев и Ругодив (нынешние Юрьев и Нарву), не считая селений, переименованных ими на немецкий лад; если бы не могущество республик новгородской и псковской, они бы проникнули во внутренность России.
Через несколько дней Максим Яковлевич повез сестру в Москву. Там в тихой обители, в маленькой келье Новодевичьего монастыря, основанного в 1524 году великим князем Василием Иоанновичем в память древнего русского
города Смоленска, нашла себе приют
несчастная княгиня Сибирская.
Не медля ни одной минуты, король разослал послов по всему
городу разыскивать
несчастных, голодных, нуждающихся и угнетенных и приказал раздавать им деньги, новые платья и все необходимое.